Новости – Общество
Общество
«Нам всего-то второй век пойдет»
Старое здание Рязанского кожевенного завода. Фото: www.leather.ru
Старожилы Рязанского кожевенного завода — о работе в старом «сумрачном» здании, перестроечном отчаянии и предстоящем 100-летнем юбилее
27 апреля, 2016 16:39
7 мин
Рязанскому кожевенному заводу в мае этого года лет исполнится 100 лет. Сейчас завод — это огромная территория, на которой работает более 2 тысяч человек, это просторные светлые цеха, это филиалы по всей стране, это 6 тысяч обработанных шкур в сутки. Но так было не всегда. На современном предприятии еще работают старожилы, которым «посчастливилось» начать свою трудовую деятельность в здании, построенном в 1916 году. О первых рабочих днях, радости переезда в 1988 году в новое здание и семейных династиях сотрудницы рассказали корреспонденту «Русской планеты».
«Свиные шкуры вручную разгружали»
Всем трем женщинам на время удалось оставить рабочие места, мы располагаемся в просторной комнате, названной по-современному «шоу-рум». Вокруг нас — разноцветные образцы кожи, изделия, которые изготовлены из продукции рязанского кожзавода.
Все трое приехали в Рязань по распределению, да так и остались. Правда, первые впечатления о старом заводе были, мягко говоря, не очень.
– Я чуть ли не каждый день думала: отработаю эти три года — и пятки мои засверкают, убегу куда глаза глядят. С тех пор 29 лет прошло, уже и мужа своего на заводе встретила, и сын сейчас под моим руководством работает, а я все здесь. Жилье получила, зарплата стабильная, мои подруги — вот они, чего еще желать? —задает риторический вопрос Туймекуль Медведева, приехавшая в Рязань в 1987 году.
Говорит, что подобная грязная и тяжелая работа не очень подходила молодой девушке. Трудиться приходилось в окружении дам предпенсионного возраста, больше никто на «Рязанское производственное кожевенное объединение» не шел. Зарплата была мизерной, перспектив никаких. То и дело на завод являлись «пятнадцатисуточники», которых присылали отбывать наказание за хулиганство и дебош.
Из технического оборудования на старом заводе был один погрузчик и машина ЗИЛ, чуть ли не довоенных лет выпуска. Свиные шкуры вручную разгружали, сортировали, привозили на завод с Ворошиловки — там была база. К разгрузке девушек привлекали достаточно часто: рабочих рук не хватало, а за простой приходилось платить огромные деньги. Вспоминает, как однажды сорвала спину на такой работе, потому что тюки, в каждом из которых упаковывали по 3 свиных шкуры с солью, были просто неподъемными.
Скользкие полы, библиотека и яблоневый сад
Людмила Крутилина также приехала по распределению в 1983 году, только из Пензы. Работала в административном здании, но хорошо знакома с производством: раз в неделю «офисных» сотрудников отправляли помогать заводским работницам, потому как рабочих рук не хватало.
– Сейчас даже странно об этом вспоминать, но работали в грязи, в резиновых сапогах, скользко было, как на льду. Идешь в столовую — по дороге бочки с жиром прогорклым стоят, запахи «чудные», — усмехается Людмила. — Раньше же так было: приказали помогать — идем помогать, ни о каких должностных инструкциях и охране труда не заикались.
Наталья Кульпина прибыла в Рязань из Богородска, тоже по распределению, но уже с мужем. Наставником супруга как раз оказалась Туймекуль, которая тут же посмеивается: «Да-да, я уже такой опытной была, серьезной».
– Тяжело было, сыро и темно. Но мы были молодыми, я лично спокойно все это воспринимала. Было какое-то понимание того, что все временно, что нам дадут квартиру, будем работать на новом заводе. Собственно, так ведь и получилось, правда, девочки?
Старожилы рязанского кожзавода — Туймекуль Медведева, Наталья Кульпина и Лариса Крутилина. Фото: Екатерина Вулих/ "Русская планета"
Старожилы Рязанского кожзавода — Туймекуль Медведева, Наталья Кульпина и Лариса Крутилина. Фото: Екатерина Вулих/ "Русская планета"
«Девочки» кивают. И вдруг одновременно вспоминают о том, что было жалко покидать, вместе со старым заводом. Благоухающий по весне яблоневый сад, в который женщины любили выходить в перерыве на обед. Дышали воздухом, любовались цветеньем, а в конце лета перекусывали яблоками.
Еще вспоминают цеховую библиотеку, в которой были записаны почти все сотрудники, да не просто записаны, а читали, потом даже обсуждали, спорили. Записывались в очередь на популярные книги.
– А в 88-ом году к нам уже пошли хорошие работники, потому что стали вырисовываться перспективы. Уже не отбывать наказание, а зарабатывать шли, параллельно учились заочно в институтах, — вспоминает Наталья Кульпина.
Теперь она — ведущий инженер по нормированию работ. Туймекуль «доросла» до должности старшего мастера дубильно-красильного жировального цеха, Людмила трудится старшим кладовщиком материального склада. Все получили хорошее жилье — дома для сотрудников строились параллельно с самим заводом.
– Поначалу веселились: наступает 7.10 утра — здрасьте, здрасьте, здрасьте! — весь дом отправляется на работу, демонстрацией идем на остановку. Потом появились дети, многие рабочие смогли еще улучшить жилищные условия, но из района Недостоево никто не уехал, — дополняя друг друга, рассказывают подруги.
От безнадеги до «сладкой жизни»
Есть в истории кожзавода период, о котором и сказать-то нечего. Как и большинство крупных предприятий по стране, в 90-е годы заводское оборудование остановилось.
– Как переехали в новое здание, работали с полной отдачей, с удовольствием. Зарплаты хорошие, здание, построенное по заказу правительства страны ведущими иностранными компаниями, просторное и светлое, раздевалки, столовая, душевые, до работы — на служебном автобусе, на территории завода — магазин с импортными товарами. Нам даже завидовали, — улыбается Людмила.
Подтверждаю: завидовали. По городу ходили слухи, что магазин — чуть ли не филиал валютной «Березки». И что кожу раздают сотрудникам почти задаром — шейте, уважаемые работники, себе плащи и куртки.
– Да, кожу мы могли купить по приемлемой цене, у меня плащ бордовый до сих пор сохранился, — подтверждает Наталья. — А потом... Все пришло в упадок, как и везде. Сырья не было, стада были уничтожены за короткое время.
– Но мы дежурили, — подхватывает Туймекуль. — Бывало, привезут небольшую партию шкур из какого-нибудь совхоза — мы и тому радовались, оборудование приходило в движение. Многие уволились, кто остался — подрабатывал, кто где мог, выживали, а не жили. Были и безнадега, и отчаяние. Многие рязанские заводы окончательно прекратили свое существование, площади сдаются в аренду. А наш холдинг теперь — самый крупный в России. В конце мая всем заводом будем отмечать столетие. Сама история выделки кожи насчитывает очень много веков, а нам всего-то второй век пойдет, мы еще совсем молодые, — женщины дружно смеются и действительно превращаются в тех молодых девчонок, которые таскали на себе тюки со свиными шкурами в мрачном старом здании.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
