Новости – Общество
Общество
«Вот какой был барин, желанный для людей»
Развалины барской усадьбы. Фото: Екатерина Вулих / «Русская планета»
Сельский библиотекарь Марина Фирсова — о барской усадьбе, женщине-призраке и местных легендах
26 мая, 2015 10:55
13 мин
Марину Ивановну Фирсову можно назвать последней обитательницей барской усадьбы старинного имения в селе Старое Зимино: местная библиотека располагается в левом крыле барского дома. Но Фирсова уже упаковывает книги и ценные документы — буквально на днях переезжает в здание бывшего детского сада, которое опустело: детей мало, ДОУ упразднено.
Летом можно несколько раз проехать мимо усадьбы и не заметить ее — расположено строение чуть в стороне от дороги, со всех сторон укрыто деревьями. Но, заметив, обязательно подойдешь по высокой траве поближе: полуразрушенный особняк притягивает даже не слишком любознательных, как магнит. В голову закрадываются подозрения: стоял бы он чуть ближе к трассе — не застала бы я и этих руин, уже растащили бы по кирпичику некогда великолепный памятник федерального значения. Сейчас еще можно увидеть и высокие колонны, и даже кусочек изысканной лепнины.
Библиотекарь выходит навстречу и тут же начинает говорить:
– Усадьба была построена в конце XVIII — начале XIX веков, является памятником федерального значения. В центральной части жили хозяева, левое крыло было предназначено для прислуги, перемычка между частями здания служила переходом из главного дома в левое крыло, там же была устроена оранжерея.
– Да вы уже можете и экскурсоводом работать, правда?
– Приходилось, — серьезно говорит она. — Однажды смотрю в окно — а тут автобус огромный «двухэтажный» остановился, из него народ высыпал. Оказалось, какой-то московский предприниматель вот так запросто собрал с желающих деньги и повез осматривать подобные незаслуженно заброшенные достопримечательности. Я и рассказала им все, что знаю и об усадьбе и вообще о нашем старинном селе, мне не жалко.
Марина Фирсова. Фото: Екатерина Вулих / «Русская планета»
Сама временная «хозяйка» усадьбы — просто сгусток энергии, кладезь информации. Попутно рассказывает, что родом из соседнего села, здесь оказалась в 90-е годы.
– У нас с мужем уже было трое детей, когда началась «перестроечная» безработица, задержки зарплат. Мы решили перебраться «на землю», чтобы хоть как-то прокормиться. Здесь, в колхозе, нам дали дом, мы долгое время работали в местном хозяйстве. Я даже бригадиром на ферме работала. Потом пошла уборщицей в школу, которая функционировала как раз в этой усадьбе. Освободилось место библиотекаря, мне его предложили с условием, что я пойду учиться в институт. «Какой институт, мне 36 лет, трое детей, муж в Москве на заработках и две коровы?» — перепугалась я. А потом поступила в институт культуры, да мне так понравилось учиться — не представляете. Вот так я и «поселилась» в барском доме — правда, в комнатах прислуги, — посмеивается она.
Еще раньше начала расспрашивать местных жителей об усадьбе — истории, владельцах, жизни села. Но толком никто ничего ответить не мог: старики почти все умерли, их дети разъехались. Некоторые сведения предоставила директор школы Елена Демидова, а потом Фирсова принялась добывать исторические сведения сама. Побывала и в Горьковской библиотеке, и в библиотеке при Николо-Ямском храме. Очень сожалеет о том, что не смогла попасть в исторические архивы: для этого требуется специальное разрешение и свободное время, которого у местного библиотекаря нет.
Все сведения о теперь уже родном селе, укладе жизни прошлых веков и владельцах барской усадьбы Фирсова распечатала и приобщила к библиотечным фондам.
– И знаете — люди заинтересовались историей своей малой родины. Особенно часто молодежь приходит — пишут рефераты, сочинения.
Заходим в пока еще обитаемое крыло.
– Да у вас тут ледник, — замечаю я.
– Прохладно, — соглашается Марина Ивановна. — Но настоящий ледник был во-он в том небольшом здании, это хозпостройка. За домом был большой пруд с островками и пляжем, зимой с пруда скалывали лед и складывали в это строение, в погреб. И хранили там продукты. А меня «заселили» в это здание как раз для того, чтобы я протапливала все крыло. Наверное, надеялись еще на возможность восстановления постройки. Теперь остается верить в то, что усадьба кому-то приглянется, кто-то займется ее восстановлением.
Фото: Екатерина Вулих / «Русская планета»
Марина Ивановна выяснила, что в учебное заведение барский дом превратился сразу же после революции: сначала в нем устроили сельскохозяйственную школу артели «Челюскинец» (готовили овощеводов, свиноводов и агрономов), потом школу для детей, после войны здание служило интернатом для ребят, потерявших родителей во время Великой Отечественной. Старики говорили, что и сами захаживали в школу-интернат, чтобы «повысить грамотность».
До 1985 года особняк был востребован полностью: в нем располагалась средняя Зиминская школа. Затем основное здание по причине ветхого состояния освободили, детей перевели в левое крыло. В 2010 году школу закрыли из-за нехватки учащихся.
В «библиотечном» крыле от школы остался небольшой спортзал со столом для пинг-понга, спортивным канатом и шведской стенкой. Есть и актовый зал — здесь селяне до сих пор собираются по праздникам. Лестница на второй этаж, по словам Фирсовой, «осталась с тех времен» — деревянная, крутая, с широкими перилами.
Библиотека совмещена с «мини-музеем»: в первом зале выставлена «экспозиция» сельского быта: тут и плетень с лаптями и молочными горшками, и прялка, и плетеная люлька, и керосиновая лампа, и много других старинных предметов обихода.
– Прялка мне еще от бабушки досталась, в таком горшке я сама молоко хранила, остальное местные жители принесли кто что мог, — они активно участвовали в собирании «экспонатов».
Фирсова тут же садится за прялку — продемонстрировать, как проходил процесс.
Возвращаемся к теме усадьбы.
– За столетия существования у села было много владельцев, из них известны семьи Денисьевых и Клечановских. Но никто не прославил нашу местность так, как это произошло при Николае Николаевиче Желтухине — полковнике, обладателе Георгиевского ордена. Высочайшую награду получил за то, что в день восстания декабристов полк Желтухина выступил на стороне императора. В 1829 году Николай Николаевич подал в отставку, женившись на графине Надежде Ивелич. Спустя 2 года приобрел села Зимино, Сапково и Вязовку. Кроме этого, у него уже были поместья в Костромской, Московской, Ярославской губерниях, а также в Касимовском уезде Рязанской губернии. В Касимовском имении Желтухин разводил лошадей рысистой породы.
Остатки портика с колоннами. Фото: Екатерина Вулих / «Русская планета»
Новому барину не понравилась усадьба, доставшаяся от прежних владельцев, он начал строительство нового комплекса. Поговаривают, что здания возводили плененные в 1812 году французы. Есть точные сведения: в 1812 году, когда армия Наполеона уже была разбита, часть французских солдат «затерялась» на Рязанской земле, в селе Жокино (недалеко от Зимино) даже произошел бой. Предположительно какое-то количество солдат могло пополнить список крепостных помещика Клечановского. Местная жительница Мария Федосеева пересказывала слова своей прабабушки о том, что лично видела в селе французов — они батрачили на барина. Здесь же, в Зимино, французские «завоеватели» и закончили свое существование. По рассказу Марины Ивановны, старшее поколение еще знало место захоронения пленных французских солдат, а современники уже утеряли эти знания.
– Новая усадьба включала в себя барский дом, амбар, конюшню, Воскресенский храм, постройки для прислуги и парк. Барин жил на широкую ногу: уездное дворянство несколько раз выбирало его своим предводителем, так что положение обязывало, как говорится. Хозяйский дом имел два входа, особенно красив был один, с колоннами и террасой, на которой семейство «гоняло чаи». С террасы открывался вид на пруд с двумя островками, беседкой, пляжем и лодочным причалом. Парк, судя по свидетельствам очевидцев, был просто великолепен, еще был фруктовый сад. Да и сейчас вряд ли найдешь нечто подобное во всей области, только б облагородить его, — мечтает Марина Ивановна.
Осмотреть дом с другой стороны у меня не получилось: я попросту не смогла пробраться по высокой траве через непроходимые кустарники. Так и не полюбовалась на пруд. Зато была в прямом смысле слова оглушена пением соловьев и других, неведомых птиц — казалось, их в кронах видимо-невидимо.
– Из исторических материалов следует, что семья Желтухиных была образцово-показательной: супруга барина, Надежда, родила ему пятерых детей. Старший сын Федор стал гардемарином, а закончил службу в чине контр-адмирала. Сначала он привлек внимание великого князя Константина Николаевича тем, что спас двух тонувших крестьян, будучи в рейде на знаменитом фрегате «Паллада». Затем участвовал в научных экспедициях, совершил кругосветное путешествие. Вот такая знаменитая личность родилась и выросла в нашем селе, — улыбается Фирсова. — А про нас почти никто и не знает, кроме краеведов и некоторых неравнодушных к истории родного края.
По рассказам стариков, усадьба была выдержана в едином стиле и красно-белой цветовой гамме. Желтухин даже зажиточных крестьян заставлял строить свои дома из красного и белого кирпича. Деревянная церковь была снесена и выстроена новая, красного кирпича с отделкой из белого.
– Говорят, при церкви Желтухин собирался устроить родовую усыпальницу. В храме сохранилась фреска, изображающая святых Веру, Надежду, Любовь и их мать Софию; а ведь жену его звали Надеждой. Скорее всего, Николай Николаевич любил свою супругу: она умерла рано, глава семейства больше не женился. И со смертью барыни Желтухиной связана еще одна наша то ли легенда, то ли быль: и старики, и молодежь наша утверждает, что женский силуэт в черной одежде периодически появляется в районе усадьбы. Молодые любят прогулки под луной, вот и рассказывают про призрак. Может, и правда? Ведь Надежда умерла сравнительно молодой, много дел незавершенных на этом свете осталось, — предполагает Фирсова.
О самом Желтухине у местных жителей сохранились хорошие воспоминания. Екатерина Матвеевна Беляева запомнила рассказы бабушки и тетки, которые говорили о Желтухине как о добром незлопамятном человеке.
Фото: Екатерина Вулих / «Русская планета»
– Говорили, что он был хорошим хозяином, богатым было село. Вот вы сейчас по плотине на машине проехали, а тогда было запрещено по ней даже на конной повозке проезжать, только пешими гуляли. Рыбы было — видимо-невидимо. Кто хулиганил — тех мог простить. Запомнился рассказ про одного мужика, который у хозяина пять овец украл. Его, конечно, поймали, привели к барину, а тот и спрашивает: «Как же ты, шельмец, спину не сломал, когда такую тяжесть тащил?» Вот какой был барин, желанный для людей. А сама я в школе, устроенной в барской усадьбе, училась.
Еще рассказывают, что неблагонадежных крестьян — любителей выпить, подраться, украть — Желтухин попросту выселял из своих сел, так появились населенные пункты с названиями, в которых присутствует слово «выселки».
– Есть у нас еще одна легенда о селе Вшивка, которого больше нет на карте. Желтухин проиграл небольшое село в карты какому-то соседнему помещику, а тот начал хвалиться: вот, мол, какой я, село выиграл! Ему как-то ответили: да так себе село, вшивое какое-то. С тех пор деревня называлась Вшивкой, — продолжает делиться своими «находками» Марина Ивановна.
К сожалению, никаких сведений о потомках Желтухина Фирсовой найти не удалось. Известно лишь, что после смерти отца дочери продали именье коллежскому секретарю Хрипкову, последним владельцем усадьбы был его сын Николай Павлович Хрипков. В 1917 году крестьяне встали на сторону нового правительства, имение национализировали, разграбили, но не разрушили.
Мы долго еще разговариваем, гуляя по двору барской усадьбы. О том, как под стенами особняка проходят масленичные гулянья и другие праздники, на которые с удовольствием собирается и молодежь, и пожилые жители села Старое Зимино. Что по какому-то странному стечению обстоятельств старинная усадьба в наши дни снова стала чуть ли не культурным центром для селян. И еще о том, как сильно она нуждается в новом хозяине, который приведет в порядок этот заброшенный «кусочек истории».
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости